Похождения бравого рядового Гувер - Страница 50

— Какой самоуверенный. — Гувер аккуратно сложила записку, довольная, что жертва сама плывет в руки.

— Лицемерная тварь. — Выругался Джо.

— И давно вы с ними, сэр?

— С шести лет. Курт уже был, он старше меня. Любимчик, если ты еще не поняла. Сами появился через год, потом Хельга… Макс пришел уже взрослым. Я думал, на нем она остановится, а она взяла Алима. А Юки удочерила, когда я уже работал на Кейджа. Мелкая дрянь. Был и мистер Хост, такая же задница, как она. Умер от удара. Еще до Макса.

Гувер внезапно поймала себя на мысли, что впервые видит серьезного Дантона, который не шутит, не издевается, не выворачивает наизнанку слова, а говорит, что думает. Такой Дантон ее немного пугал, она не знала, как реагировать на него.

— Охранником в интернате для подростков с неискоренимыми криминальными наклонностями. — Вспомнила она с улыбкой. — Какая интерпретация, однако.

Дантон хмыкнул, снова становясь почти прежним.

— Это я в Гарри Поттере прочитал. Про интернат.

— Сравниваете базу с Хогвартсом, сэр?

— А разве у нас не происходят чудеса все время? Я был бы Гарри, Мария Кри — Малфоем, Кейдж — Дамбладором, Доусон — Макгонагалл… а ты была бы Гермионой.

— Ну нет. — Гувер зябко повела плечами, сырость проникала под куртку. — Гермиона это агент Прайд. А я была бы Томом Реддлом. Как вам удалось остаться нормальным, сэр?

— Оскорбляешь меня? — Праведно возмутился Дантон. — Я с ними почти не жил. В двенадцать сбежал, шлялся по стране… это… в цирк затесался, там был один метатель ножей. Ты бы видела… Он научил меня стрелять. Сказал, у меня особый глаз. — Похвастался Джо. — В полиции меня уже знали и проклинали, миссис Нора им покоя не давала, пока меня не возвращали домой. А потом я опять сбегал. Но цирк я не люблю. А когда стал совершеннолетним, ушел в армию, там меня научили убивать.

Джо замолчал и посмотрел на Гувер, которая задумчиво и внимательно его слушала, чуть наклонив голову набок. Не в характере агента Купидона было долго раздумывать над тем, что можно, а что нельзя, если очень хочется. Он дотронулся до щеки маленького рядового, она недоуменно моргнула, и поцеловал пухлые приоткрытые губы.

Гувер вздрогнула, потом дернулась, но Джо уже полностью владел ситуацией, не давая ей опомниться, гладил пальцами нежное лицо, мягкие волосы, тонкую шею, чувствуя, как у нее под ребрами колотится сердце. А под футболкой у рыжей все же кое-что было, и сзади тоже, а под формой совсем не видно.

Гувер начала отвечать на поцелуй, сначала нерешительно, неуверенно, потом сильнее, жестче, настойчивей, проворные пальчики пробежались по плечам, взъерошили волосы, легли на затылок.

А девочка не из робких, хоть и застенчивая там, где не надо. За ужином не стеснялась. «И ведь не даст, точно не даст!» — разочарованно думал снайпер. Он отпустил Мериду, глаза у нее были закрыты.

Она с усилием втянула воздух сквозь сжатые зубы, и Дантон уже готов был уклоняться от пощечины, но Гувер вдруг засмеялась, презрительно и зло.

— Ну и шлюха же вы, сэр.

Поднялась с земли, отряхнула налипшую траву и ушла.

Дантон досадливо поморщился и достал мобильник.

— Алло, Татьяна? Ты же все равно не спишь уже?

Глава 25. Мыльная опера

— Мерзкий мир. — Хрипло бормотала Мерида, трясясь от холода. — Мерзкие людишки. Мерзкий дождь. Блядский Дантон.

Можно было взять такси, но людей видеть не хотелось. Можно было угнать машину, но тогда встреча с представителем «мерзких людишек», а именно Рене Прайд, произошла бы раньше, чем ей того хотелось. Плохой парень не торопился убираться внутрь, ворочался внутри и ненавидел весь мир, целоваться с Дантоном ему не очень понравилось. «Он нам помешает» — доказывала себе Гувер, не вполне отчетливо понимая, чьи это мысли. — «Да, моя прелесть, он может нас выдать». Что конкретно мог выдать Дантон — неясно, чему он мешал — тоже, зато она теперь могла в качестве мести опозорить его перед всей базой. Гувер уже даже не вытирала под носом, увидь ее кто-нибудь, подумает, что она подралась. Дождь смывал половину крови с лица, остальное беспрепятственно капало на белую майку.

«Черт бы побрал этот дождь!» — Ругалась про себя Гувер. — «Я как героиня боевика какого-то. И вообще, контраст бы тут лучше подошел. Герою хреново, а солнце светит, птички гадят, детишки орут, и всем насрать на его проблемы. Я так воспаление мозга схвачу. Глупая дура. Мудацкий Дантон со всей его семейкой. Шлюха, вот же шлюха! Фу, черт, противно! Когда же этот долбанный дождь закончится?»

Руки дрожали уже так, что Гувер не с первого раза попала ключом в замочную скважину. Скидывая по пути противные мокрые вещи, она прокралась в душ. А завтра Рене обещала сводить ее на выставку картин. Там будет куча народу, все будут умничать и пыжиться, пытаясь разглядеть великий замысел в мазне дадаистов. Рука не дотянулась до вентиля с горячей водой. Гувер улыбнулась, потом выдохнула, сцепила зубы и включила холодный. Ледяной поток, хлынувший на согнутую спину, показался уже не таким холодным, Гувер постояла под ним двадцать минут, потом отжала волосы, завернулась в полотенце и прошла на кухню, где достала из морозилки лед и принялась глотать его. Горло сначала заболело, потом потеряло чувствительность. Удовлетворенная Мерида наполнила емкость для льда водой и поставила обратно в морозилку. К утру замерзнет и скроет следы преступления. Собрать мокрые вещи и засунуть их в стиральную машину было труднее, ее уже начало лихорадить.

— Мери? — Рене проснулась и беспокойно села на кровати. — Ты чего так поздно?