Похождения бравого рядового Гувер - Страница 5

«Трой Мак-Гинти» набрали проворные пальцы.

Фотография, на которой Трою лет двадцать.

— Симпатяга. — Хмыкнула Гувер. — И чего тебе не сиделось? Ах, понятно, комплекс. Старший брат, любимец, а ты так, отрыжка природы. Еще и от непонятно кого. Папа небось не любил. Скукота.

Дальше следовал внушительный список подвигов, начинающийся с ограблений, продолжающийся убийствами и заканчивающийся сведением с ума лиц с неустойчивой психикой. Последним делом было подталкивание к самоубийству непризнанного гения и кража всех результатов его работы.

— Я же говорила, Ганнибал Лектор.

Попался в тайном убежище, положил двенадцать человек.

— Круто! — Прошептала Гувер, по опыту зная, как нелегко хотя бы вырубить кого-нибудь из старших офицеров. — Эх, а я-то хамка! В следующий раз назову его как минимум «ваше величество». Обижается же поди, злодеи, они такие.

«Мерида Гувер» — Стандартная карточка с именем, сканы тестов, пара видео с боев и стрельб. Старо, как мир.

«Стефан Моритц» — Ничего.

«Да уродец просто водил меня за нос!» — Разочарованно подумала Гувер. — «Скучно ему, поболтать не с кем. Но какая убедительность!»

Уже на автомате набрала «Линда Крейвен». Информация была.

Гувер впилась глазами в монитор, открыв рот от неожиданности. Линда Крейвен. Ничего особенного. Из гражданских. Молодая девушка, двадцати лет. Фотография старая, сейчас этой Линде может быть от сорока до шестидесяти. Жалко нельзя посмотреть оригинал, проверить истертость бумаги. Школьный табель результатами не радовал, видно было, что Линде больше нравилось переглядываться с мальчиками, чем постигать тайны химии и физики. Дальше — пусто.

— Ты знал! — Пораженно прошептала Гувер, вцепившись пальцами в лицо так, что ногти впились в щеки.

Девушка на фото была самой обычной. Вот только выглядела она точной копией самой Гувер.

Глава 3. Правильные вопросы

Девушка на фото была самой обычной. Вот только выглядела она точной копией самой Гувер. Ну да. Если бы Гувер жила в каком-нибудь провинциальном захолустье годов этак 60-х, носила платьица и слыхом не слыхивала ни о какой эмансипации. А также построениях, побудках, гауптвахте, чистке картошки, шпионаже и убийствах.

— Рядовой Гувер! — Дверь отсека слетела с петель, явив собой плечистый шкаф ростом под потолок и, что было существенно хуже, мистера Доусона.

Гувер молнией слетела с постели, успев нажать команду тотального сноса операционной системы и чистки всех каналов, в которые залезал ее шаловливый ноутбук. Сердце обливалось кровью и плакало при мысли, что десятый уровень гонок с препятствиями канул в небытие. Но особенно жалко было уже почти пройденный сложнейший квест, начатый три месяца назад, и уже подходивший к завершению.

— Сэр, да, сэр! — Выкрикнула она, лихо отдавая честь.

— Пройдемте со мной, вас вызывает директор Кейдж. — Доусон не повышал голоса, сохраняя вежливую улыбку.

Гувер захотелось зашипеть, как змее и сдуться, как радужному шарику. Доусон был самым приятным человеком на всей базе. Он никогда не кричал, никого не бил, всегда был подтянут, выбрит, причесан и безупречен. Носил он почему-то штатское, хотя и являлся главой отдела боевиков. То есть самым главным начальником Гувер после директора Кейджа. И то, что он пришел за ней лично, было очень, очень плохим знаком. До этого момента Гувер не была даже уверена, что Доусон знает о ее существовании.

«Я буду хорошей». — Молилась Гувер, шагая за Доусоном. — «Я больше не буду играть в «Angry birds» во время дежурства. Я больше не буду плевать в картошку во время наказания. Я верну агенту Джо его порножурналы. Я не буду разрисовывать стены гауптвахты неприличными частями тела. Я не буду залезать в главный компьютер. Я не буду больше хотеть заданий. Я переведусь в аналитический отдел и буду портить кровь Марии Кри».

Доусон довел ее до двери кабинета Кейджа, как терпеливый учитель непослушного ученика до двери директора. Гувер откозыряла ему, Доусон чуть наклонил подбородок и ушел.

Гувер выдохнула и присела. Очередь в кабинет была длинная. И люди в ней были не чета курсанту. Агенты всех мастей и должностей, мужчины и женщины. Эффектная Татьяна Михайлофф была погружена в чтение какого-то любовного романа, придерживая книгу загипсованной рукой. Татьяна была разведчицей и шпионкой, детей у нее не было, семьи тоже, так что работе она отдавалась по полной. Гувер ее прекрасно знала и не особенно любила за двуличие и холодность. Иногда также откуда-то издалека приходили странные мысли о том, что пропадает такой хороший племенной образец, и неплохо бы взять у Татьяны пару яйцеклеток.

Доктор Брандт тоже был здесь, нервный мужчина, постоянно протирающий очки. Жизнь на военной базе не пошла доку на пользу, он постоянно вздрагивал, всюду видел заговоры и раз в год проходил курс интенсивной терапии под присмотром собственных подчиненных.

Мария Кри сидела с отчетами в руках и кипела от злости. Появившийся в конце коридора снайпер Джозеф Дантон не улучшил ее настроения. Джо был чем-то вроде мужского варианта Гувер. Только старше примерно в два раза, в десять — нахальнее, в двадцать — беззаботнее, и в грош не ставил никого, кроме Доусона, хотя и ему периодически ставил детонатор в кулер. И еще он никогда особенно не старался заметать следы. Так что все прекрасно знали, из-за кого под Рождество из кранов шла вода с синим красителем, после которой все ходили похожие на мертвецов из глубин, кто повесил на потолок гигантского Пасхального кролика с двумя огромными шоколадными яйцами между ног, кто украл у Татьяны Михайлоф комплект черного кружевного белья и развесил его на флагштоке, кто… в общем, не будь Джо прекрасным агентом и надежным товарищем, спасшим немало солдатских задниц, его бы уже давно убили, а части тела сожгли с криками и воплями, прыгая с бубнами вокруг костра. Немаловажным фактором также было то, что половина базы должна была Джо денег. Второй половине должен был он.